Представляем вашему вниманию третью книгу серии «Семейная сага» открытой романами «Аристономия» и «Другой путь». Название романа – «Счастливая Россия» – интригует само по себе, а то, что действие происходит в не столь уж и далеком 1937 году привлекает к себе еще больше внимания.
*
– Абввв… – ответил Патрон на вопрос о самочувствии, а глаза остались такие же нехорошие, один зрачок глядит правее Филиппа, другой левее. С угла рта свисла дрожащая нитка слюны.
Бляхин в растерянности оглянулся на профессора. Тот равнодушно сказал:
– Зря стараетесь. Он вас не слышит. Тяжелейший инсульт. Деятельность мозга парализована.
Профессор был настоящий, старорежимный. В журнале «Смехач» так рисуют спецов-вредителей: рожа надутая, рот брезгливый, на мясистом носу стеклышки-пенсне, а бритый череп – в палате было жарко натоплено – профессор вытирал кружевным платочком. Но Филипп приметил, что здесь, на Грановского, в больнице кремлевского Лечсанупра, врачи все такие – дореволюционного замеса. Молодых-партийных что-то не видать. Может, оно и правильно. Молодость и политграмотность, они хороши на субботнике и на стройках пятилетки, а лечение высших ответработников – работа деликатная. Раз держат здесь этого Кнопфера, раз допускают до здоровья больших людей, значит, заслужил.
– А когда он на поправку пойдет?
Профессор так же безразлично:
– Какая поправка, помилуйте? Третья степень. Корнеальные рефлексы нулевые, с болевыми раздражителями то же самое, глоточные рефлексы угнетены, сухожильные почти никакие, зрачки – сами видите. Конечно, больной поживет еще. Месяц или даже полгода, но в вегетативном состоянии.
– В каком? – всхлипнула за спиной Ева.
– Как овощ на грядке, – попросту объяснил Кнопфер.
