Джесс живет обычной жизнью: у нее есть хорошая работа, любящая семья и прекрасный бойфренд. И готовится к свадьбе и путешествию мечты.

Но она не знает, что скоро в ее счастливое настоящее ворвется сумасшедшее прошлое, а будущее окажется под угрозой.

На улицах начнут находить мертвых девушек с застывшими на лицах улыбками.

Чудовища покинут свои убежища и воплотятся в реальность.

А тот, чьи глаза сияют безумием, вернется и предъявит свои права.

И тихо скажет ей на ухо: «Кошмарных снов, любимая…»

*
– Гадкая любовь, гадкая, гадкая, гадкая, – шептал он, водя пальцем по ее щеке. Его голос был глумливым и то исходил приторной нежностью, то источал злую усмешку. В узком заостренном лице, обрамленном угольными волосами с проседью, осталось мало человеческого. Тонкие и правильные некогда черты исказились, в лиловых глазах искрило безумие.

И все вокруг казалось безумным сном.

И отдающие эхом своды стен.

И вьющиеся тени вокруг.

И звуки музыкальной шкатулки.

И тонкий аромат полыни, аниса и пряностей, словно кто-то только что разлил абсент. Однако разлито было сумасшествие. Оно же впиталось в пол, поднялось к потолку, въелось в стены. Миллиардами молекул разлетелось в воздухе. Попадало в кровь. Оседало в душе алым румянцем.

«Пам-пам… Пам-пам-пам… Пам… Пам-пам-пам-пам…»

Музыка каплями падала в вязкую тишину.

Крепко связанная девушка, сидевшая перед молодым мужчиной на стуле, смотрела в его жуткое лицо со смесью страха и отвращения. Губы ее были разбиты, под спутанными длинными волосами запеклась темная кровь. Пульс частил. На висках крохотными каплями выступал пот.