(2011 | rtf,fb2 | 1,84 мб)

Сердце и разум - антагонисты в судьбе человеческой. Во всяком случае, в женской судьбе. Так принято думать, и так думают все, с кем жизнь сводит Марию Луговскую, в которой течет французская и русская кровь. Москва и Париж, уральская деревня и Французская Ривьера - все это слилось в ее жизни причудливым образом. Жизнь жестоко убеждает Марию, что сердцем не проживешь: ее русская любовь заканчивается крахом и разочарованием. Может быть, ей передал "ген страдания" отец, доктор Луговской, которого судьба оторвала от его русской семьи, забросив во Францию? А может быть, наоборот: мама-француженка наделила ее тем загадочным качеством, которое называется разумное сердце? Но принесет ли ей счастье такое странное сочетание?
*

«Дальше ехать некуда. Хотя почему? Здесь все-таки квартира, кровать. А можно было не в кровати с незнакомым мужиком проснуться, а под забором где-нибудь. Так что ехать есть куда».

Сосед по кровати спал отвернувшись. Опершись локтем о подушку, Нинка перегнулась через его плечо и заглянула ему в лицо. Лицо было совершенно незнакомое.

«Интересно, что мы с ним делали, прежде чем задрыхнуть?» – подумала Нинка.

Этого она тоже не помнила. Вообще ничего она не помнила! Даже как оказалась в квартире, не то что в кровати.

Кровать была какая-то допотопная – высокая, железная, с потускневшими «шишечками» на спинке. Нинка слезла с нее и, стараясь не шлепать босыми ногами по полу, направилась к двери. Удерживать направление было нелегко: ее шатало и сносило в сторону, как палый лист на асфальте. Вдобавок пол был холодный, и вообще было холодно – не топили в этом жилище, что ли? Но при таком вот пронизывающем холоде лицо у нее горело, как в тифозном жару.

«При чем здесь это? – сердито подумала Нинка. – Можно подумать, я хоть одного тифозного видела!»