Конец XIX века, научно-технический прогресс набирает темпы, вовсю идут дебаты по медицинским вопросам. Эмансипированная вдова Кора Сиборн после смерти мужа решает покинуть Лондон и перебраться в уютную деревушку в графстве Эссекс, где местным викарием служит Уилл Рэнсом. Уже который день деревня взбудоражена слухами о мифическом змее, что объявился в окрестных болотах и питается человеческой плотью. Кора, увлеченная натуралистка и энтузиастка научного знания, не верит ни в каких сказочных драконов и решает отыскать причину странных россказней. Она считает, что змей – попросту неизвестный науке вид пресмыкающегося, который нужно описать для научных целей. Викарий же видит в панике, охватившей его паству, угрозу вере и потому тоже стремится как можно скорее выяснить правду. Двигаясь к истине с разных сторон, убежденные противники оказываются вовлечены в странную и таинственную историю. Изящный, умный, с литературной игрой роман принимает самые разные обличил – то детектива, то любовной истории, а то и романа нравов.
Сара Перри ловко балансирует на грани между исторической реальностью и вымыслом, викторианским и модернистским романом: в ее книге читатель найдет и остроумных диккенсовских нищих, и любовные сцены, и поэтичные описания природы. Это фантазия на исторические темы, но фантазия полнокровная и живая.
*
В холодном свете полной луны по берегу Блэкуотера бредет молодой человек. Он опрокидывал стакан за стаканом, провожая старый год, пока не заболели глаза, пока не утомили его сутолока и яркий свет. Теперь его мутит.
– Прогуляюсь к воде, – сказал он и чмокнул в щеку ту, что сидела рядом. – Вернусь к бою курантов.
И вот он стоит и смотрит на восток, где река медленно поворачивает к темному устью, на чаек, белеющих на волнах.
Ночь холодна, так что впору окоченеть, но греют выпитое пиво и добротное пальто. Воротник натирает шею, пальто тесновато. Молодой человек чувствует, что вдрызг пьян. Во рту пересохло. Пойду-ка окунусь, думает он, надо встряхнуться. Он спускается с тропинки и останавливается на берегу, где в черном глубоком иле ждут прилива все протоки.