Черных ведьм и, соответственно, меня бесит все! Бесят вопли местных девиц, требующих сварить им приворотное зелье, бесит наглый белый маг, который ведет себя не по регламенту, но больше всего выбешивает вот этот субъект – новый мэр Бриджуотера, который в день прибытия самым беспардонным образом потребовал от меня собрать чемоданы и покинуть «его город»! И мало того, что «милым дитем» обозвал, так еще и решил, что меня, потомственную черную ведьму, нужно воспитывать и защищать.

Все, господин мэр, это война!

*

С чего началась эта история? Так если припомнить, то, пожалуй, с вопля сестер Блошич, дочерей почтенного торговца Блошича:

– Нам нужно приворотное зелье!

А я терпеть не могу делать приворотные зелья. Бесят они меня. И вопли оголтелых девиц бесят тоже. Меня вообще все бесит, я же ведьма, причем черная и потомственная, так что положение обязывает. Выдала девицам два пузырька с сильно действующим слабительным, заменив этикетки «Послабляющее» на «Привораживающее», и собственно дозу препарата увеличила втрое. А чего? Я, между прочим, мужику пользу принесу, у него после такой дозировки не то что кишечник, мозги разом прочистятся.

Но это оказалось только начало.

Часа не прошло, как в мою лавку, носящую весьма непрозрачное название «Лавка черной ведьмы», ломанулся весь «цветник» нашего Бриджуотера. Кого тут только не было! И госпожа Данкан – почетная старая дева города, пережившая девицей три помолвки, десять сбежавших еще до сего акта кандидатов в мужья и одного почти женившегося после принятия моего зелья священника, который у алтаря все же опомнился, никак высшие силы сжалились, сослался на свои обеты и ретировался. И сестры Невелис – все четверо в отца пошли, чем весьма кузнец и гордился, но его могучесть, коренастость и волосатость, на мой взгляд, как-то не слишком девиц красили. Кстати, не только на мой взгляд – мужская часть Бриджуотера придерживалась того же мнения, в результате сестры до сих пор в девках. Но всех затмила матушка Торникай, рванувшая к торговой стойке, где и устроилась, вывалив достоинство, выкормившее всех ее девятерых дочерей собственно на стойку, от чего та жалобно заскрипела, напомнив мне, что пора бы и ремонт сделать. Кстати, жалобно скрипела не только стойка, пол тоже отозвался надсадным стоном, от чего вся толпа сделала синхронный шаг назад, обоснованно опасаясь провалиться в подпол, а о моем подвале ходили страшные слухи, соответственно, туда никто не хотел.

Кроме, похоже, матушки Торникай.

– Уважаемая госпожа ведьма, – начала она без предисловий колоритным басом.

Кстати, дочерям передался такой же и голос, и характер, ничего удивительного, что от них даже портовые грузчики улепетывали.

– А сварите-ка мне зелье! – выдала Торникай.

Скривившись так, словно на завтрак у меня были лимоны, а вовсе не два хрустящих пирожка с ягодами, решительно ответила:

– Не сварю.

– Это еще почему? – возмутилась почтенная.