Моего учителя звали Лис…
До сих пор не могу поверить, что он погиб, упав с воздушного шара при попытке остановить величайшего преступника, опутавшего своими сетями весь Лондон. Но самое ужасное, что жизнь не остановилась. Скотленд-Ярд перегружен делами, злодеи всех мастей начали поднимать голову, горожане ищут защиты, а сил полиции, как всегда, не хватает.
Похищен младенец знатного семейства. Картина Босха убивает людей. В Ноттингеме устроили дикую охоту. Инцелы требуют странных прав. Волки в монашеских рясах берут заложников…
Говорят, что в таких случаях появляется новый герой! И кто же он?
Гривистый волк из Южной Америки, чем-то даже похожий на знаменитого лиса Ренара. Но тот ли он, за кого себя выдаёт?
*
…Мой учитель Лис.
По крайней мере, он был моим учителем те несколько месяцев, что стали судьбоносными в моей жизни. Мистер Лис, месье Ренар или Ренье, истинный британский джентльмен французского происхождения, блистательно образованный, знающий несколько языков, гений маскировки, прирождённый актёр и, кроме всего прочего, лучший частный сыщик-консультант от Бога!
К его дедуктивному методу прибегала полиция многих стран, он умел найти общий язык с кем угодно, от королевы Англии до случайного румынского побродяжки с двумя полупенсами в кармане. Он мог помочь и помогал любому! Деньги не имели для него значения, ибо превыше всего Ренар ценил настоящую дружбу, хороший кофе и опасные приключения. Любовь к последним и погубила моего наставника. Или не совсем так?
Возможно, мне стоит поправиться, память всё чаще переиначивает мысли старого человека на свой лад. Мне очень хочется успеть довести свои скупые записи до логического конца, тогда, возможно, и ждать этого самого конца было бы не столь бессмысленно. Быть может, это отдаёт тщеславием, но просто сидеть ждать бессмысленно вдвойне.
Небеса не даровали мне великого таланта литератора уровня сэра Уильяма Теккерея или хотя бы миссис Шарлотты Бронте. Их скрупулёзность и дотошливость к каждой детали, длительное описание даже самых случайных персонажей, и близко не влияющих на сюжет, но имеющих право быть, а также долгие, многозначительные диалоги и монологи по нескольку страниц кряду всегда вызывали у меня неподдельное восхищение.