Элизабет узнала, что ее дед Клаус, хоть и был благополучно женат на фрау Маргарет, всю жизнь любил другую женщину – русскую по имени Любовь, или, как он ее называл, Либе. Они познакомились детьми в послевоенном Берлине, пронесли чувства друг к другу через годы и умерли почти в один день, велев своим внукам подружиться…
Бетти полетела в Москву. Тогда она еще не знала, что дед скрывал ото всех не только свои сердечные тайны – у него был враг, помешавший им с Либе построить полноценные отношения… И он умер в муках незадолго до того, как мирно скончались Клаус и Любовь. А вскоре в Берлине был убит еще один человек, посвященный в тайну любовного треугольника…
*
Человек умирал…
Долго и мучительно. Боль сначала выкручивала его тело. Ноги и руки сводило судорогой, спина выгибалась, голова запрокидывалась. Человека будто ломал об колено великан. Он кричал от ужаса громко, как ему казалось, но на самом деле ни звука не издавал. Горло сдавил спазм, и изо рта вылетало только сиплое, надрывное дыхание.
В какой-то момент человек понял, что боль ушла из конечностей и они повисли плетьми. Спина тоже потеряла чувствительность. Его парализовало? Скорее всего, потому что не ворочалась даже шея. Только глаза остались подвижными, и человек мог смотреть во все стороны. Он вертел ими, ощущая себя заточенным в гроб из собственного тела. Вскоре его положат в другой, уже из дерева, и закопают в землю…
Человек понимал, что его убивают. А благодаря тому, что зрение его еще не подвело, видел, кто это делает, но ничего не мог предпринять для того, чтобы сохранить жизнь. Даже взмолиться. Не говоря о том, чтобы оказать сопротивление. Его уже не спасти. Боль, на несколько секунд отступившая, вернулась, и теперь она раздирала сердце и легкие. Человек горел изнутри. И пламя костра, на котором его сжигали, отражалось в глазах кровавыми всполохами лопнувших капилляров. Но они не мешали человеку видеть своего убийцу. Тот нависал над своей жертвой и бесстрастно наблюдал за тем, как она умирает.
И вот он, последний вдох. Но без выдоха.
Потом темнота.
