Школьные годы для меня были адом. Травля одноклассников сводила с ума, доводя до мыслей о суициде. Но никакой поддержки от родителей, учителей или социальных работников я не получила. Мне пришлось самой сражаться с этой напастью в виде ровесников, которые так и норовили посильнее уколоть. Один раз я оказалась на грани срыва. Мне вдруг подумалось, что будет по ту сторону, если я выберу финал… В нашем классе появился новенький. На время он отвлек меня от мыслей о никчемности бытия, но кое-что произошло, что заставило думать об этом с новой силой…

*
– Какая же ты страшная! – насмехалась надо мной моя одноклассница Медея.

Я посмотрела на нее с жалостью. Серьезно? Уже четыре года она день ото дня не может провести без того, чтобы сказать мне какую-нибудь гадость. Ее еще больше бесит мое молчание, чем ответные реплики.

– Ты тупая! – воскликнула она вновь, подбадриваемая улюлюканьем своих подруг, которые ходили возле нее как свита.

Не слушая ее больше, я пошла к своему шкафчику, чтобы достать книгу по биологии, ведь урок начнется через пять минут.

– Встретимся сегодня после школы, – резко толкнула Медея дверцу моего шкафчика, зажав мне руку.

– Отвали! – прошипела я.

– Ты меня поняла, Женевьева? – прищурила она глаза, находясь от меня непозволительно близко. – Кто тебе дал такое дурацкое имя?! – засмеялась она.

Мое сердце зажали тиски ужаса. Как же я устала от этой умалишенной!

– Что здесь происходит? – грозно произнес проходящий мимо физрук.

– Ничего! – отошла Медея от меня и направилась со своей шайкой в класс.

– Ты в порядке? – с сожалением в глазах спросил он меня.

– Да, месье Ришар.

– Если они тебя достают, обратись к соцработнику, директору или даже в жандармерию. С этим не шутят.

Я закивала, с усмешкой вспоминая прошлое общение с психологом школы.