Ньюфорд – большой город, как Оттава или Нью-Йорк. И чудес в нем не больше и не меньше, чем в любом городе мира. Просто здесь их умеют видеть. На улицах Ньюфорда оживают древние мифы, появляются загадочные существа, таинственные призраки переносятся из прошлого, любовь и ненависть материализуются.

Девятнадцать историй о том, что стоит только впустить самое маленькое чудо в свою жизнь, как обыденность начинает трещать по швам.

*

Обычно она видела их в сумерках, когда с океана тянуло вечерней прохладой: ветерок подгонял пухлые колобки, и они кувыркались вдоль линии прибоя, забредали в проулок позади ее дома, точно радующиеся свободе беглые пляжные мячи. Иной раз они цеплялись за какой-нибудь угол или камень на краю тротуара, и тогда из их упитанных боков высовывались тонкие длинные ручки, которыми они отталкивались от препятствия, и продолжали свой путь. Больше всего они походили на плывущие по реке весенние льдины или кусты перекати-поля, только разноцветные – красные, желтые, голубые.

Они казались очень плотными, но только пока дул ветер. Стоило ему стихнуть, и яркие шары редели у нее на глазах, точно утренний туман под первыми лучами солнца, расползались рваными цветными полотнищами, развеивались в воздухе без остатка, как дым.

То были особые вечера, она называла их Вечерами Круглых Людей.

Только раз в жизни она говорила о них: в конце шестидесятых, в Хайт-Эшбери. Дым ароматических свечей плавал в воздухе: на ободранном подоконнике догорали две жасминовые пирамидки. В комнате на четвертом этаже заброшенного дома, куда приходили ночевать убежавшие от родителей подростки да бродяги, стояла старая железная кровать. Ржавые пятна покрывали матрас. Жасмин перебивал въевшийся запах плесени. Она добровольно выбрала бедность тогда, ведь на дворе стояло Лето Любви.

– Я знаю, о чем ты, приятель, – сказал Грэг Лонгман. – Я тоже их видел.