Три тысячи лет назад люди сумели объединиться и с помощью магического меченого оружия разгромили демонов. Победа была столь велика, что люди поверили: свирепых подземников больше нет и ночь уже не страшна.

А уцелевшие враги отступили в Недра, куда никто не мог последовать за ними, и затаились. Им, бессмертным, надо было лишь дождаться, когда наверху забудут об их существовании, и накопить силы.

Умерли от старости победители, потом их дети, внуки и правнуки. Для нового поколения Первая война была всего лишь мифом, а древние символы, которые на ней применялись, – обрывками народных легенд. Вот тогда-то и поднялись из Недр, чтобы взять реванш, неисчислимые полчища.

С тех пор уже три века идет беспощадная охота на людей. Человечество поставлено на грань исчезновения, слабеет его магическая защита. Лишь горстка бесстрашных вестников бросает вызов тьме, что разделяет тающие островки цивилизации.

*
Солнце пустыни давило нещадно. Удручали даже не яркость и зной, а гнетущая тяжесть, и Арлен поймал себя на том, что горбится, словно сдается перед светилом.

Он пересекал окраину Красийской пустыни, где не было ничего, кроме растрескавшейся глины – во всех направлениях, сколько хватает глаз. Ничто не давало тени и не отражало жары. Ничто не лелеяло жизнь.

«Ничто не привлечет сюда человека в здравом уме», – выбранил себя Арлен, но тем не менее выпрямился в седле, бросая вызов солнцу. Его верхнее платье было сшито из тонкой белой ткани, капюшон надвинут на глаза, покрывало защищало рот и нос. Одежда частично отражала свет, но это не спасало. Он даже покрыл белой попоной коня, гнедого рысака по имени Утренний Ветер.

Конь сухо кашлянул, пытаясь избавиться от наглухо засевшей в горле пыли.

– Я тоже хочу пить, Ветер, – Арлен похлопал коня по шее, – но мы уже израсходовали утренний рацион. Делать нечего, придется терпеть.