Тяжело в бою было, но и в ученье нелегко приходится Зославе. Не так проста наука магическая, как то ей прежде мнилось. Да и дела сердечные запутались, что пряжа у дурной рукодельницы. Поди-ка разберись, сердцем выбирать, головою или политическими соображениями. А еще неведомый лиходей в Академии объявился, студентов извести пытается, то зелья отравит, то ловушку на тропе поставит. И поди-ка пойми, царевичи ему надобны или внучка берендеева, не в свои дела нос любопытный сунувшая?

*
Катилась зимняя гроза по полю.

Малевала в белой круговерти лицо за лицом. Поднимала с земли снежные фигуры. И каждая виделась живою, плотной, настоящей.

Шли мертвецы.

Цеплялись друг за друга тонкими руками, вязали хороводы. И разевались рты, заходились немым криком. В пустых глазах горел подаренный бурей огонь.

Но что было до того человеку, стоявшему посреди поля?

Он не боялся ни грозы, ни рожденных ею призраков, смело заглядывая в лицо каждому. И те, теряя былой гнев, отступали, рассыпались колючей крупою, сроднялись с обыкновенными сугробами.

Блеснула молния.

Зазвенело небо сухим громом, будто кто по тазу ударил. И в воцарившейся следом тишине стало слышно хриплое натужное дыхание человека.